Arbiter elegantiae (arbiter elegantiarum) — латинское крылатое выражение. Дословно переводится как арбитр изящества.

Петроний - С именем П. Арбитра (Petronius Arbiter) до нас дошло отпервого века римской империи, в отрывочном виде, сочинение, подзаглавием, которое в рукописях обозначается различно, но в изданиях и уисториков римской литературы всего чаще встречается в форме Сатирикон(Satiricon или satirarum libri). Сочинение это писано прозой и стихамивперемежку, как писались сатиры, называвшиеся менипповыми. По содержаниюсвоему это - сатирический роман, состоящий из множества отдельных сцен,в которых живо и с большим талантом рассказываются забавные похождения игрязные истории. роман этот имел, очевидно, большие размеры: дошедшие донас отрывки, относящиеся к 15-й и 16-й книгам сочинения, сами по себепредставляют объем настолько значительный, что из них выходит целаякнига в нашем смысле. О содержании потерянных книг мы сказать ничего неможем, так как древние романы не имели такой цельности, какая требуетсяот нынешних. Уцелевшие отрывки представляют собою ряд сцен, без строгойвзаимной связи, нередко без начала и без конца, содержания оченьпестрого. Связью для них служит рассказ о похождениях трех приятелейшалопаев, из сословия вольноотпущенников. Главное действующее лицо -Энколпий, человек с литературным образованием, понимающий недостаткисовременного обучения в риторских школах, где будущие ораторы учатсяговорить речи на самые неправдоподобные темы; имена двух его спутниковАскилт и Гитон, Эти последние, состоящие между собой в особых интимныхотношениях, не занимаются литературными и педагогическими вопросами,хотя и состоят в компании с Энколпием в качестве странствующих ученых илитераторов, а всецело посвящают свой ум и деятельность на плутни имошенничество, предаваясь при этом необузданному разврату, в котором имне уступает и более образованный товарищ. Главный эпизод сохранившейсячасти романа - пир у Тримальхиона, богатого самодура извольноотпущенников, не знающего, какую новую роскошь и чудачествопридумать для своего безграничного чванства и удовольствия. Тутразвертываются перед нами картины мытья в бане, домашней и обеденнойобстановки, вульгарных увеселений, декламации стихотворных экспромтов,глупости и пошлости поведения хозяина, его покрытой золотом идрагоценностями, но скупой до скаредности жены, необыкновенно грубыхсупружеских пререкании в присутствии гостей; самим Тримальxиономрассказывается история достижения им, бывшим рабом, колоссальногосостояния, которое он думает еще увеличить присоединением к своимвладениям Апулии. Все это рисуется с необыкновенною живостью, обличающеюв авторе писателя с большим литературным талантом, с тонким уменьемнаблюдать и воспроизводить явления обыденной жизни во всей их пестроте иразнообразии. К беспутному, пошлому, падшему и омерзительному миру,среди которого движется его повествование, автор относится с точкизрения спокойного наблюдателя, не чуждого, правда, юмора, но без всякихпризнаков протеста, скорби или ужаса. Это не мешало римскому читателюпробегать страницы романа с интересом, какой вообще возбуждает в массепублики пикантное чтение. Для нас сочинение П. драгоценно, какпревосходный источник для знакомства с нравами средних и низших слоевримского общества первого века империи, оживающими перед нами в своемповседневном языке, которым автор пользуется с большим искусством.Вопрос о том, кто автор "Сатирикона", с давнего времени занимал ученых,приходивших к самым различным решениям. Так, Нибур относил роман ковремени Александра Севера, т. е. к III ст. христианской эры, Бурман - ковремени Августа, Пети - ко времени Константина Вед.; огромное жебольшинство филологов, начиная со светил филологической науки XVI-XVIIст. (Питу, Казобон, Липсий) не колеблясь приписывали его Т. Петролию,известному, по Тациту, законодателю вкуса (elegautiae arbiter) при двореНерона. В настоящее время по этому вопросу, кажется, нет болееразногласия, особенно после того как Бюхелер, главный знаток языкаромана, заявил, что не только по всем обстоятельствам, среди которыхдвижется роман, но и по языку и по технике стихотворных размеров ондолжен принадлежат к Нероновскому времени. Прежде думали, что Сатириконесть то самое описание развратных подвигов Нерона, которое, по сообщениюТацита ("Ann.", XVI, 19), было в последние минуты жизни отправлено П. кНерону и где он "изобразил гнусности государя, с приведением именразделявших его разврат мужчин и женщин, и описал все, что в егосладострастных сношениях было нового". Но это мнение падает само собойпри соображении, что небольшая тетрадь, написанная П. перед смертью, нив каком случай не могла быть объемистым романом величиною приблизительнов 20 книг римского калибра. Гастон Буассье ("L'Opposition sous lesCesars") думает, что Сатирикон был написан П. прямо для Нерона иразвратников, окружавших его и Поппею, и что своим осмеянием богатыхвольноотпущенников, игравших такую роль при дворе Клавдия, а такжепародией на поэму Лукана, у которого Нерон оспаривал поэтическоепервенство, автор хотел угодить Нерону и помимо развлечения пикантнымсодержанием. Прозвище Arbiter, придаваемое автору романа рукописями, непринадлежит П., о котором повествует Тацит., но очевидно взято изТацита, характеризующего его словами elegantiae arbiter. Что Сатириконпользовался большим кругом читателей не только в древности, но и всредние века, об этом свидетельствует значительное количество дошедшихдо нас списков тех отрывков, по которым мы знаем о существовании целого.Не было недостатка в поклонниках романа П. и в новое время. Наилучшее(критическое) издание П. принадлежит Бюхелеру (Б., 1862). В 1891 г.вышло интересное издание отрывка, заключающего в себе описание обедаТримальхиона (Cena Trimalehionis), с немецким переводом иобъяснительными примечаниями Фридлендера. Есть не мало французскихпереводов. Один из последних принадлежит Heguin de Guerte (П., 1860).По-русски неполный перевод издан Вл. Чуйко (СПб., 1 82). Новейшие трудыо П. : Коллиньон, "Etudes sur Petrone. La critique litteraire,l'imitation et la parodie dans le Satiricon" (П., 1892); его же "Реtroneau moyen age et dans la litterature francaise" (Нанси, 1893); Э. Тома(Thomas), "L'Envers de la societe Romaine d'apres P. " (П., 1892);Kokkia "Napoli e il Satiricon di Petronio" (Неаполь, 1893); его же, "Lasatira e la parodia nel Satiricon di P. A., studiate in rappnrto colambiente storico" etc. (Турин, 1897). В. Модестов.